Школа танца живота №1

Дом-инкубатор: здесь в боксах, по техническому уровню дающих фору всем больницам того времени, собрано большинство недоношенных младенцев Нью-Йорка. Тут их оберегают и выхаживают — этакая благонамеренная вариация на тему Франкенштейна. Для смягчения радикализма затеи, которая имеет самое прямое отношение к проблемам жизни и смерти, фасад дома-инкубатора оформлен под «старинную немецкую ферму». На крыше здесь сидит «аист, охраняющий гнездышко херувимов»: так старый миф осеняет новую технологию.

Внутри находился ультрасовременный госпиталь, разделенный на две части, — «большую чистую комнату, где недоношенные младенцы дремлют в боксах практически без движения», и детскую для «выпускников инкубатора», уже переживших первые критические недели своего существования.

Эта «практичная, служащая образовательным целям спасательная станция есть научная демонстрация того, как следует поддерживать слабую младенческую жизнь».

Первый парижский педиатр Мартен Артюр Куне уже пытался в 1890-е годы открыть инкубационный институт, но его проект не был осуществлен из-за консерватизма медицинского сообщества. Убежденный в том, что его изобретение — это важнейший вклад в научный прогресс, он выставляет свой Kinderbrut-Anstalt (дословно «аппарат по высиживанию детей») на Всемирной выставке в Берлине в 1896 году. За этим следует уже привычная для прогрессивных выставочных экспонатов кругосветная одиссея — сначала Рио-де- Жанейро, потом Москва и, наконец, вечный пункт назначения — Манхэттен. Организовывая свадьбу необходимо заранее все продумать. Свадебные торты, например, необходимо заказывать только у профессионалов. Только так он станет как потрясающим угощением, так и украшением банкета.

Только в Новом Метрополисе Куне наконец нашел и использовал удачное сочетание предпосылок: постоянный приток недоношенных младенцев, общее преклонение перед техникой, а также — в особенности на Кони-Айленде, этом зачаточном Манхэттене, — идеологическую поддержку. Дом-инкубатор сообщает неотразимой искусственности новое измерение: теперь она может напрямую влиять на судьбы человеческих существ.

Выхаживая недоношенных младенцев, «Страна грез» растит собственную расу — ее представители отмечают свое чудесное спасение на ежегодной оплаченной Рейнолдсом встрече в парке развлечений.

К началу столетия становится совершенно ясно, что созидание и разрушение — это два полюса, определяющих силовое поле агрессивной культуры Манхэттена, и три разных театрализованных представления «Страны грез» наглядно это иллюстрируют.